Манипуляция эмоциями: Как благотворительные фонды используют трагедии для сбора средств
Что вы почувствуете, если увидите на улице грязного голодного щенка с грустными глазами? Скорее всего, жалость, желание накормить малыша, приласкать или даже забрать его домой. Знакомо? Так работает ваш мозг, причем весьма интересным образом.
Нейробиологи выяснили, что когда мы совершаем добрые поступки, будь то помощь нуждающимся или просто уступить место в транспорте, в нашем мозге активизируются центры вознаграждения. Те же, что отвечают за удовольствие от вкусной еды, приятных покупок или, простите, интимной близости. Получается, что альтруизм — это своего рода допинг, вызывающий чувство удовлетворения и радости.
В ходе одного из исследований ученые сканировали мозг участников, пока те решали, жертвовать ли деньги на благотворительность. Оказалось, что у тех, кто жертвовал деньги, активировались области мозга, связанные с удовольствием и вознаграждением, причем эта активность была выше, чем при получении денег самими участниками.
Получается, что быть добрым не только правильно, но и приятно. Но что происходит, когда нам нужно сделать выбор — кому именно помочь?
Один ребенок или восемь? Неожиданный выбор.
Давайте представим, что перед вами стоит непростой выбор: помочь одному тяжелобольному ребенку или восьмерым? Кажется, что выбор очевиден — ведь помощь восьмерым детям принесет больше пользы, верно?
Однако, как показывают исследования, наш мозг устроен немного сложнее. Ученые из Израиля провели эксперимент со студентами, которым рассказали о больных детях, нуждающихся в дорогостоящем лечении. Одним студентам показали фотографию, имя и возраст одного ребенка, другим дали общую информацию о восьмерых детях, нуждающихся в лечении.
Результат оказался неожиданным: студенты, которым показали информацию об одном ребенке, были готовы пожертвовать в два раза больше денег, чем те, кто узнал о группе детей. Почему так происходит?
Ловушка эмпатии.
Дело в том, что нам намного легче сопереживать конкретному человеку с именем и историей, чем абстрактной группе людей. Мы видим фотографию больного ребенка, представляем его страдания, и нами овладевает желание немедленно помочь.
Этот феномен психологи называют "ловушкой эмпатии". Он основан на том, что наши эмоции, особенно такие сильные, как сострадание и жалость, могут затмевать рациональное мышление. Мы начинаем действовать импульсивно, не задумываясь о том, какой вариант помощи будет действительно эффективнее.
В другом эксперименте участникам предлагали пожертвовать деньги на помощь голодающей девочке по имени Рокия (волонтерам показывали ее фотографию) или на решение проблемы голода в Африке в целом. Как и ожидалось, участники жертвовали Рокии в два раза больше денег, чем на абстрактный голод.
Самое интересное, что даже когда участникам прямо говорили о том, что люди склонны жертвовать больше из сочувствия к конкретному человеку, они все равно отдавали больше денег Рокии, чем на решение глобальной проблемы. Как говорится, одна смерть – трагедия, а миллион – это статистика.
Вот почему благотворительные фонды часто делают акцент на историях отдельных людей, а не на глобальных проблемах. Все дело в том, что нам проще сопереживать конкретному человеку, чем абстрактной группе людей. Поэтому вместо того, чтобы показывать нам статистику о миллионах голодающих детей, фонды знакомят нас с историей одной маленькой девочки, рассказывают о ее мечтах и трудностях.
Конечно, можно долго спорить о том, этично ли со стороны благотворительных фондов играть на наших эмоциях, используя «эффект одного лица». Но давайте будем честны: в нынешнем мире, где внимание — самый ценный ресурс, именно такой подход позволяет достучаться до людей и мобилизовать помощь тем, кто в ней нуждается. Да, мы можем поддаваться эмоциям, видя фотографии конкретных детей, но разве это плохо, если в итоге помощь доходит до адресата?
Нейробиологи выяснили, что когда мы совершаем добрые поступки, будь то помощь нуждающимся или просто уступить место в транспорте, в нашем мозге активизируются центры вознаграждения. Те же, что отвечают за удовольствие от вкусной еды, приятных покупок или, простите, интимной близости. Получается, что альтруизм — это своего рода допинг, вызывающий чувство удовлетворения и радости.
В ходе одного из исследований ученые сканировали мозг участников, пока те решали, жертвовать ли деньги на благотворительность. Оказалось, что у тех, кто жертвовал деньги, активировались области мозга, связанные с удовольствием и вознаграждением, причем эта активность была выше, чем при получении денег самими участниками.
Получается, что быть добрым не только правильно, но и приятно. Но что происходит, когда нам нужно сделать выбор — кому именно помочь?
Один ребенок или восемь? Неожиданный выбор.
Давайте представим, что перед вами стоит непростой выбор: помочь одному тяжелобольному ребенку или восьмерым? Кажется, что выбор очевиден — ведь помощь восьмерым детям принесет больше пользы, верно?
Однако, как показывают исследования, наш мозг устроен немного сложнее. Ученые из Израиля провели эксперимент со студентами, которым рассказали о больных детях, нуждающихся в дорогостоящем лечении. Одним студентам показали фотографию, имя и возраст одного ребенка, другим дали общую информацию о восьмерых детях, нуждающихся в лечении.
Результат оказался неожиданным: студенты, которым показали информацию об одном ребенке, были готовы пожертвовать в два раза больше денег, чем те, кто узнал о группе детей. Почему так происходит?
Ловушка эмпатии.
Дело в том, что нам намного легче сопереживать конкретному человеку с именем и историей, чем абстрактной группе людей. Мы видим фотографию больного ребенка, представляем его страдания, и нами овладевает желание немедленно помочь.
Этот феномен психологи называют "ловушкой эмпатии". Он основан на том, что наши эмоции, особенно такие сильные, как сострадание и жалость, могут затмевать рациональное мышление. Мы начинаем действовать импульсивно, не задумываясь о том, какой вариант помощи будет действительно эффективнее.
В другом эксперименте участникам предлагали пожертвовать деньги на помощь голодающей девочке по имени Рокия (волонтерам показывали ее фотографию) или на решение проблемы голода в Африке в целом. Как и ожидалось, участники жертвовали Рокии в два раза больше денег, чем на абстрактный голод.
Самое интересное, что даже когда участникам прямо говорили о том, что люди склонны жертвовать больше из сочувствия к конкретному человеку, они все равно отдавали больше денег Рокии, чем на решение глобальной проблемы. Как говорится, одна смерть – трагедия, а миллион – это статистика.
Вот почему благотворительные фонды часто делают акцент на историях отдельных людей, а не на глобальных проблемах. Все дело в том, что нам проще сопереживать конкретному человеку, чем абстрактной группе людей. Поэтому вместо того, чтобы показывать нам статистику о миллионах голодающих детей, фонды знакомят нас с историей одной маленькой девочки, рассказывают о ее мечтах и трудностях.
Конечно, можно долго спорить о том, этично ли со стороны благотворительных фондов играть на наших эмоциях, используя «эффект одного лица». Но давайте будем честны: в нынешнем мире, где внимание — самый ценный ресурс, именно такой подход позволяет достучаться до людей и мобилизовать помощь тем, кто в ней нуждается. Да, мы можем поддаваться эмоциям, видя фотографии конкретных детей, но разве это плохо, если в итоге помощь доходит до адресата?
